О богах, шакалах и детях - Страница 133

133

— Ахмад-хон! — радостно восклицает он на бегу к нам. — Простите ради небес, у нас тут небольшая авария… Хотон-хон! Да благославят вас боги! Я уж думал, вы тут больше не появитесь.

Добежав, он кланяется, заложив руки под мышки. Потом вынимает и разводит ими:

— Ба-а, да и оба князя с вами!

— Счастлив будь, — приветствует его Азамат и подталкивает Кира, который быстро кивает. Алэк, примотанный к папе, машет кулачком.

— Как палец? — спрашиваю я.

— Отлично! — пастух улыбается так широко, что зубы мудрости видать, и выставляет вперёд грязноватую пятерню. Палец и правда неотличим от других, даже уже пожелтел от табака. — Я о нём и помню-то только потому, что положил себе за правило каждый вечер возносить гуйхалах за вашу целительную силу, Хотон-хон!

— Спасибо, — киваю я.

Кир с интересом рассматривает руку пастуха и косится на меня.

— Ну что, — Азамат окидывает взглядом пасущихся лошадей. — Показывай прошлогодних жеребцов побойчее, надо сыну подобрать достойного спутника.

Кир пригибает голову, но пастух не замечает: рассыпается в уверениях, что у них все лошади первоклассные, а потом увлекает нас за собой в гущу копытных.

— А что у него было с пальцем? — тихо спрашивает Кир у меня.

— Лазером отрезало, — пожимаю плечами. — Я бы просто пришила его обратно, но эти идиоты потеряли сам палец, так что пришлось ставить искусственный.

Кир поудобнее складывает брови и делает вид, что ему всё понятно.

Внезапно из-за шатров раздаётся визг и лай.

— Филин!!! — вопит Кир и уносится на звуки.

— Ох ты ж… — оборачивается Азамат. — Как бы этот пёс с местными не подрался, я и забыл о нём совсем. Пойдёмте посмотрим…

Мы довольно резво добегаем до шатров и видим там эпическую картину: Кир в окружении местных собак одной рукой вцепился в ошейник рвущегося в бой Филина, другой сжимает какую-то длинную железяку и грозит ею пастушьим собакам.

Азамат выкрикивает раскатистую команду, так зычно, что эхо от гор возвращается. Местные псы поджимают хвосты, отбегают и ложатся. Филин облизывается, садится и машет хвостом, как ни в чём не бывало.

— Давай-как его на поводок, — уже человеческим голосом предлагает Азамат.

Кир косится на него с таким видом, что если бы у него был хвост, обязательно бы поджал, но поводок достаёт.

— Да сам уже понял, — бурчит под нос.

— Ишь ты какой у вас пёс! — ахает пастух. — Никак худульский горный?

— А то! — ухмыляется Азамат. — Дворняг не держим.

— Вот это кто-то одарил своего Императора! — продолжает восхищаться пастух, обходя вокруг Филина, который склонил голову набок и смотрит вопросительно, мол, чего ходишь, может, вкусное что предложишь?

— Это князя пёс, — качает головой Азамат.

— И где ж вы его взяли, Нойн-хон? — допытывается пастух.

— Нашёл в лесу, — кратко отвечает Кир. — Мамку медведь задрал.

Пастух отрывается от созерцания пса и переключается на Кира.

— Одна-ако, Нойн-хон хорошо знает леса…

Кир ощетинивается и отворачивается.

— Ладно, — прерывает их Азамат. — Ты хотел нам показать жеребца. Пойдёмте, а то уже заполдень.

— Так Филин — породистый? — спрашиваю я Кира.

— Угу.

— А что, это какая-то редкая порода? — продолжаю я.

Кир смотрит на меня, как будто заподозрил у меня Альцгеймера.

— Естественно. Это же худульский горный пёс.

— А чего Гхан с ним так обращался тогда? — недоумеваю я. — Он ведь дорогой, наверное.

— Ну я что, дурак, Гхану говорить, что у меня пёс породистый! Он бы его продал сразу и всё. Я и сам двух других щенков продал, которых нашёл.

— А, так Гхан не знал?

— Конечно, нет, — нетерпеливо вздыхает Кир. — С его ногой только в окна заглядывать, смотреть, как богатые люди живут!..

Кир осекается, поняв, что ляпнул лишнего. Я кладу ему руку на плечо.

— Азамат работает над тем, чтобы в приютах стало лучше жить.

— Знаю, — буркает Кир и поддёргивает поводок покороче, чтобы Филин не запутался в лошадиных ногах вокруг.

— Ну вот, например, — громко произносит пастух, останавливаясь около горы рябого меха. — Второгодочка, быстрый, как стрела. Небольшой, мальчику подойдёт.

— Мы не на год коня подбираем, — замечаем Азамат. — Князь скоро с меня ростом будет, куда ему небольшого конька?

Скотина обиженно фыркает. Кир старательно изображает, что его это всё не касается.

— Ну вы хоть прикиньте… — разводит руками пастух. — Зверь-то правда хороший. Давайте я собачку подержу.

Кир хмурится и отдаёт поводок Азамату. Обходит лошадь спереди, трогает за морду. Мне даже на это смотреть страшно — щас этот конь его как укусит! Но ничего, вроде обошлось. Кир кладёт руку скотине на хребет, примеривается и запрыгивает. Конь оборачивается посмотреть, что это за дрянь прилипла у него к спине. Кир отдаёт тихую команду, и конь нехотя трогается с места. Филин понимает, что хозяин уезжает без него и заливается испуганным лаем. Со стороны шатров ему откликаются местные. Алэк решает немного похныкать.

— Спокойно! — с нажимом приказывает Кир. — Я никуда не ухожу.

Лучше всего это действует на Алэка. Мы с Азаматом хихикаем.

— Ишь ты, как пёс переживает, — раздаётся у нас за спиной голос другого пастуха, который с севера.

— Да, они такие друзья, звездолётами не растащишь, — довольно отвечает Азамат, не отвлекаясь от созерцания Кира на коне.

Северянин здоровается со мной и присматривается к Филину.

— Неужто худульский горный?..

— Он самый! — поддакивает второй пастух.

133